Стивен Кинг - Иерусалим обреченный [= Жребий; Салимов удел; Судьба Салема; Судьба Иерусалима / Salems Lot]
Он взглянул в сторону Марстен Хауза и проговорил:
— Я думаю, этот дом может быть марстеновским памятником злу. Этакий сверхъестественный маяк, если хочешь. Все эти годы он хранит концентрированное зло Губерта в истлевающих костях.
— А теперь в нем опять живут.
— И опять кто-то исчез, — он повернулся к ней и взял ее голову в ладони. — Видишь ли, мне это и присниться не могло, когда я сюда возвращался. Я собирался снять его и… ох, не знаю. Победить свои страхи, что ли… Или, может, лучше окунуться в темную атмосферу, чтобы написать книгу на миллион долларов. Как бы то ни было, я думал, что смогу контролировать положение. Я ведь не был уже девятилетним мальчишкой. Но теперь…
— Что теперь, Бен?
— Теперь в нем живут! — он потерял власть над собой и ударил кулаком по ладони. — Теперь я не контролирую положение. Исчез маленький мальчик, и я не знаю, что это значит. Это может вовсе не относиться к дому, но… я не верю, что не относится.
— Призраки? Духи?
— Необязательно. Может, просто безвредный парень, который восхищался домом в детстве, купил его — и стал… одержимым.
— Ты знаешь что-нибудь о… — начала она в тревоге.
— О новых арендаторах? Нет. Я только гадаю. Но я предпочитаю, чтобы это была одержимость, чем…
— Чем что?
Он произнес просто:
— Может быть, еще один злой человек.
* * *Анна Нортон высматривала их в окно. Она уже звонила к Спенсеру. «Нет, — сказала мисс Куген с явной издевательской усмешкой, — здесь их не было. Не заходили».
«Где ты была, Сьюзен? Ох, где же ты была?»
Губы ее исказились в беспощадной уродливой гримасе.
«Уходи прочь, Бен Мерс. Уходи и оставь ее в покое».
* * *— Сделай для меня одну вещь, Бен.
— Все что угодно.
— Не говори обо всем этом больше никому в городе. Никому.
Он улыбнулся:
— Не беспокойся. Я не спешу в психиатричку.
— Ты запираешь свою комнату у Евы?
— Нет.
— Я бы впредь запирала. Тебя подозревают.
— Ты тоже?
— Может, и подозревала бы, если б я тебя не любила.
И она торопливо пошла по подъездной дорожке, оставив его смотреть вслед.
* * *Вернувшись к Еве, он обнаружил, что не может ни писать, ни спать. Поэтому он забрался в «ситроен» и после минутной нерешительности направился к Деллу.
Там было дымно, людно и шумно. Оркестр брал громкостью то, чего не мог взять качеством. Около сорока пар, почти все в голубых джинсах, толклись на танцевальной площадке.
Стулья около бара были заняты рабочими с фабрики и стройки. Рабочие носили одинаковые грубые ботинки и одинаково пили пиво из стаканов.
Три официантки с вышитыми золотом именами на белых блузках (Джекки, Тони, Ширли) кружили между столами и стойкой. За прилавком Делл наливал пиво, а в другом углу человек, похожий на ястреба, смешивал коктейли.
Бен направился к бару, огибая танцплощадку, и вдруг услышал:
— Бен, приятель! Как дела?
Возле бара сидел Хорек Крэйг с недопитым стаканом пива.
— Привет, Хорек, — Бен сел рядом. Он обрадовался знакомому, и ему нравился Хорек.
— Решил испробовать ночной жизни, парень? — Хорек улыбнулся и хлопнул его по плечу.
— Да, — Бен достал доллар и положил его на стол, испещренный кольцевыми призраками пивных стаканов. — Как дела?
— Неплохо. Как тебе новый оркестр?
— Сильно, — сказал Бен. — Допивай, пока не высохло. Я плачу.
— Весь вечер я ждал, пока кто-нибудь это скажет. Джекки! Неси кувшин моему дружку! Да лучшего!
Джекки принесла кувшин на подносе, сверкающем мокрыми монетками, и уставилась на доллар на столе так, как будто это был какой-то новый вид таракана.
— Все вместе доллар сорок, — заявила она. — Хорек Крэйг, когда ты так вопишь, ты похож на петуха, которому сворачивают шею.
— Ты очень мила, дорогая, — отозвался Хорек. — Это Бен Мерс. Он пишет книги.
— Привет, — сказала Джекки и исчезла.
Бен налил себе пива, и Хорек последовал его примеру, профессионально наполнив стакан доверху, не теряя ни капли с пеной.
— За тебя, приятель! Как пишется?
— Отлично, Хорек.
— Я видел, ты гуляешь с девочкой Нортонов. Настоящий персик, правда? Здесь лучших нет.
— Да, она…
— Мэтт! — заорал Хорек так, что Бен чуть не уронил стакан. Это действительно звучало как вопль петуха, прощающегося с жизнью.
— Мэтт Берк! — Хорек отчаянно махал рукой, и седой мужчина стал проталкиваться к ним через толпу. — Вот парень, — обернулся Хорек к Бену, — с которым ты должен познакомиться.
Подошедший выглядел лет на шестьдесят. Высокий, в чистой фланелевой рубашке, расстегнутой у ворота.
— Привет, Хорек, — сказал он.
— Как живешь, приятель? Этот парень остановился у Евы. Знакомься — Бен Мерс. Представляешь, книги пишет. — Он взглянул на Бена. — Мы с Мэттом росли вместе, только он получил образование, а я — шиш.
Бен встал и пожал руку Мэтту Берку.
— Я читал одну из ваших книг, мистер Мерс. «Воздушный танец».
— Зовите меня Беном. Надеюсь, она вам понравилась?
— Кажется, больше, чем критикам. — Мэтт сел. — Думаю, со временем она выиграет. Как живешь, Хорек?
— Гадостно, — сообщил Хорек, — как всегда. Джекки! Стакан для Мэтта!.. Милая девушка. Дочка Морин Тэльбот.
— Да, — подтвердил Мэтт. — Она была у меня. В 71-м. А ее мать — в 51-м.
— Мэтт учит в школе английскому, — пояснил Хорек Бену. — У вас найдется, о чем поговорить.
— Я помню Морин Тэльбот, — сказал Бен. — Она стирала моей тетке и приносила белье в корзинке с одной ручкой.
— Вы из нашего города, Бен? — спросил Мэтт.
— Я жил здесь в детстве. У тети Синтии.
— Синтии Стоунс?
— Да.
— Мир тесен, что и говорить, — Мэтт налил себе пива. — Ваша тетушка училась в первом старшем классе, в котором я преподавал. Как она?
— Она умерла в 1972-м.
— Простите.
Оркестр закончил песню и столпился у бара. Разговор перескочил на новую тему.
— Вы приехали в Джерусалемз Лот писать книгу о нас? — спросил Мэтт.
В голове Бена зазвонил предостерегающий сигнал.
— В каком-то смысле — да.
— В этом городе можно писать. «Воздушный танец» — хорошая книга. Надо бы, чтобы у вас здесь появилась еще одна хорошая книга. Когда-то я подумывал сам написать ее.
— Почему же не написали?
Мэтт улыбнулся — легкой улыбкой без следов горечи.
— Не хватило одной важной вещи. Таланта.
— Не верь ему, — Хорек старался наполнить стакан из пустого кувшина, — у него куча таланта. Учителя — удивительные люди. Никто их не любит, а они… — Хорек покачался на стуле в поисках подходящего выражения. Он сильно опьянел, — …соль земли. Пардон, пойду дам течь.
